В конце октября 2024 года известный историк Нил Фергюсон выступил с программной речью на конференции Центра независимых исследований (CIS) в Австралии, где представил радикально отличающийся взгляд на современную геополитическую ситуацию от того, что годом ранее озвучил здесь же профессор Джон Миршаймер. В противовес идее о том, что США должны сосредоточиться исключительно на сдерживании Китая и отказаться от поддержки Украины, Фергюсон представил убедительные доказательства формирования новой «оси» между Китаем, Россией, Ираном и Северной Кореей, которая требует комплексного противодействия со стороны Запада. По мнению историка, текущий момент имеет пугающие параллели с 1930-ми годами, а неспособность западных демократий осознать масштаб угрозы может привести к катастрофическим последствиям.
«Был теплый прием, оказанный Джону Миршаймеру в прошлом году, когда он приехал сюда в Австралию выступить на мероприятии CIS. Во время этого визита Миршаймер выдвинул два основных аргумента в своей критике недавней американской внешней политики.
Во-первых — США неправы в том, что борются за независимость Украины, и были неправы, когда расширяли НАТО в Центральную и Восточную Европу после окончания холодной войны. По сути, он предлагает, что мы должны были оставить Россию контролировать эту часть мира, несмотря на распад Варшавского договора и горячее желание всех его бывших членов присоединиться к НАТО.
Во-вторых, Миршаймер утверждал, что США позволяют себе отвлекаться не только на Украину, но и на кризис на Ближнем Востоке, разразившийся за две недели до его выступления в прошлом году, от стратегической угрозы, исходящей от растущего Китая. Вместо этого, по его мнению, США следует сосредоточиться на создании уравновешивающей коалиции азиатских государств, включая Австралию, для сдерживания амбиций Пекина.
Это была позиция Джона Миршаймера на Консилиуме, и его последующая лекция в Брисбене набрала почти два миллиона просмотров на YouTube. Сегодня вечером вы услышите радикально иную точку зрения.
Я разделяю скептицизм Миршаймера относительно либерального международного порядка. Как и Священная Римская империя, о которой Вольтер говорил, что она не была ни священной, ни римской, ни империей, либеральный международный порядок не очень либеральный, не слишком международный и уж точно не очень упорядоченный. Я согласен с Миршаймером, что США недооценили геополитические последствия экономического подъема Китая и расширения НАТО. Но я категорически не согласен с ним, как и с Элбриджем Колби, когда они утверждают, что США должны отдать приоритет сдерживанию Китая над безопасностью демократий в Восточной Европе и на Ближнем Востоке.
С момента окончания Второй мировой войны дебаты о внешней политике США чаще происходили внутри двух основных партий, чем между ними. Если подумать, вы увидите правдивость этого утверждения. Двухпартийный консенсус в пользу введения тарифов и технологических ограничений против Китая – лишь последний пример.
Самые большие дебаты по внешней политике, которые мы наблюдаем в последние годы, происходят внутри Республиканской партии – о целесообразности поддержки Украины в её войне против России. Общепринятая мудрость в Европе сегодня заключается в том, что украинское правительство Владимира Зеленского окажется в числе главных проигравших, если Дональд Трамп будет переизбран президентом 5 ноября. Для большинства западноевропейских лидеров новость о том, что Джей Ди Вэнс был выбран кандидатом в вице-президенты Трампа, казалась катастрофической.
И всё же было бы ошибкой считать это победой изоляционистов, не говоря уже о путинских апологетах вроде Такера Карлсона. Позвольте мне объяснить, что я имею в виду. Посмотрите, что Вэнс сказал New York Times в интервью Россу Дутату в июне, где он изложил трехступенчатый план окончания войны «с американским лидерством». Процитирую Джей Ди: «Номер один – вы замораживаете территориальные линии примерно там, где они сейчас. Номер два – вы гарантируете как независимость Киева, так и его нейтралитет. Это фундаментальное требование, которое русские выдвигали с самого начала. Я не наивен, думаю, русские о многом говорили нечестно, но нейтралитет – это явно то, что они воспринимают как экзистенциальный вопрос. И номер три – потребуется некоторая американская помощь в сфере безопасности в долгосрочной перспективе.»
Когда Дутат спросил: «Вы согласны, что сейчас не в наших интересах, чтобы русские прокатились по остальной Украине?» – Вэнс ответил: «Нет, это не в наших интересах.»
Это не изоляционистские, а реалистические аргументы, очень близкие по духу к тому, что говорил Генри Киссинджер в последние годы своей жизни. Помните, именно после аннексии Крыма в 2014 году Киссинджер выступал за создание нейтральной Украины именно для того, чтобы предотвратить полномасштабное российское вторжение.
Это возвращение реализма в Республиканскую партию давно назрело после перегибов неоконсерваторов и недостаточности изоляционистов. Но его не следует интерпретировать как победу Миршаймера и Колби. И вот ключевой момент: самой яркой чертой нового реализма стало признание того, что Соединенные Штаты столкнулись с новой осью, которая объединяет Россию с Китаем, Ираном и Северной Кореей.
Параллель с 1930-ми годами настолько часто использовалась, что утратила большую часть своей силы. Когда Джордж Буш-младший в 2002 году назвал Иран, Ирак и Северную Корею «осью зла», он ввел американцев в заблуждение, потому что никакой такой оси не существовало. Но сегодня – и этого Миршаймер, похоже, не видит – мы столкнулись с реальной осью, которую можно и нужно сравнивать с той, что была сформирована Германией, Италией и Японией перед началом и на ранних этапах Второй мировой войны. Китай, Россия, Иран и Северная Корея теперь открыто сотрудничают в поддержке военных усилий России в Украине, снабжая путинскую армию (я обожаю, как украинцы совершенно естественно называют их орками) множеством вооружений: от дронов до ракет и снарядов, и теперь даже северокорейскими солдатами.
Должен отметить, что эта идея аналогии с Осью восходит к работе, написанной мной и моим коллегой Филипом Зеликовым в Гуверовском институте. Что примечательно – очень немногие комментаторы заметили, что этот аргумент теперь использует и Трамп. «Это совсем другой мир, чем три с половиной года назад», – сказал Трамп Bloomberg BusinessWeek в интервью, опубликованном в июле. Цитирую: «Худшее, что произошло – мы позволили, поскольку Байден глупый человек… – позволю себе сымитировать его голос – …поскольку Байден глупый человек, он заставил Россию и Китай пожениться. Они женаты, женаты, так женаты! Потом они приняли своего маленького кузена Иран. Потом они приняли Северную Корею. Им больше никто не нужен». И он продолжает: «Это очень-очень опасный мир. Настолько опасный… Я действительно беспокоюсь о месяцах, которые у нас остались. Я думаю, мы можем оказаться в Третьей мировой войне».
Трамп делал такие заявления неоднократно. Его главный тезис во внешней политике заключается в том, что он мог сдерживать эту ось, а Байден полностью провалил эту задачу. Фактически, Байден способствовал сближению стран оси. «Я положу конец каждому международному кризису, который создала нынешняя администрация», – заявил он в той бесконечной речи о принятии номинации в Милуоки. Обещаю, моя сегодняшняя речь будет короче, чем речь Трампа на съезде Республиканской партии. Но позвольте процитировать некоторые его слова, потому что они очень актуальны.
Он сказал, что покончит со всеми кризисами, включая «ужасную войну России против Украины, которая никогда бы не случилась, будь я президентом» – не могу удержаться от его интонации – «и войну, вызванную нападением на Израиль, которая никогда бы не случилась, будь я президентом. Наши оппоненты унаследовали мир в состоянии мира и превратили его в планету войны. Мы на планете войны. Посмотрите на это нападение на Израиль, посмотрите, что происходит с Украиной. Города просто разбомблены. Как люди могут так жить, когда здания, огромные здания падают на землю? Всё начало разваливаться с катастрофического вывода войск из Афганистана – худшего унижения в истории нашей страны. У нас никогда не было такого унижения. Воодушевленная этой катастрофой, Россия вторглась в Украину». Конец цитаты.
Заметьте, обращаясь к Миршаймеру – не расширение НАТО воодушевило Россию, а американское отступление. Это язык истинного реализма, потому что он подчеркивает сдерживание, а не деэскалацию, которая является функциональной противоположностью сдерживания.
Джордж Оруэлл памятно и проницательно определил холодную войну – он придумал этот термин в 1945 году – как «мир, который не является миром». Его мысль заключалась в том, что после появления атомной бомбы полномасштабная горячая война между двумя ядерными сверхдержавами была бы ужасающе дорогостоящей. Он правильно предположил, что у Советов скоро появится своя бомба.
В Холодной войне I – нам нужно научиться так её называть – которая длилась с конца 40-х до конца 80-х, мы жили в бинарном мире. Либо был Армагеддон, либо его не было. Всё остальное, от Кореи до Вьетнама и Анголы, было периферийными прокси-конфликтами. А под этим уровнем были все тайные операции.
В Холодной войне II, которая началась, когда американцы запоздало заметили, что Си Цзиньпин намерен бросить вызов их превосходству, ситуация иная. Из-за распространения технологий, которые находились в зачаточном состоянии во время первой холодной войны, мы теперь живем среди войны, которая не является войной.
Мы знаем, конечно, что Россия воюет с Украиной, но является ли она, как утверждает Путин, также в состоянии войны с НАТО и другими союзниками США, поддерживающими военные усилия Украины? И находится ли НАТО в состоянии войны с Китаем, Ираном и Северной Кореей – с осью, все члены которой поддерживают войну России? Находится ли Израиль в состоянии войны с Хезболлой, как и с ХАМАС? Да, в том смысле, что израильские правительственные агентства уничтожили тысячи оперативников Хезболлы и всех, кто претендует на руководство этой организацией – кстати, это худшая работа в мире. И конечно, Хезболла регулярно продолжает запускать ракеты, пытаясь убить израильтян. Но это не война в том смысле, что мы не говорим о третьей ливанской войне, хотя она идет.
Находится ли Израиль в состоянии войны с Ираном? Я думаю, да, но в СМИ это редко так изображается. Люди не говорят об израильско-иранской войне, хотя могли бы. Находится ли Китай в состоянии войны с Тайванем? Нет, в том смысле, что маневры его кораблей и самолетов вблизи острова не включают обстрел тайваньских целей, но очевидно, что недавние китайские учения являются частью устойчивой кампании психологической войны против Тайваня. И мы редко читаем обо всех кибернетических и других скрытых измерениях этой кампании.
Холодная война, другими словами, обязательно является скрытой мировой войной. Если бы противостояние между Соединенными Штатами и Советским Союзом переросло в горячую войну в 1962 году из-за Кубы, это была бы Третья мировая война. То же самое верно и сегодня – Холодной войне II нетрудно превратиться в Третью мировую войну.
Позвольте процитировать статью, опубликованную в Washington Post в июне, где цитировался адмирал Сэмюэл Папаро, новый глава Индо-Тихоокеанского командования США. Цитирую: «Они [китайцы] хотят предложить миру короткую, острую войну, чтобы это стало свершившимся фактом прежде, чем мир сможет собраться с силами. Моя задача – обеспечить, чтобы с настоящего момента до 2027 года и далее вооруженные силы США и союзники были способны одержать победу. В ответ на китайское наступление против Тайваня я хочу превратить Тайваньский пролив в безлюдный ад, используя ряд засекреченных возможностей, чтобы сделать их жизнь совершенно невыносимой на месяц, что даст мне время для всего остального». И я просто позволю вам поразмышлять за ужином, что может означать «всё остальное».
Войны случаются, когда сдерживание терпит неудачу. Они случаются, когда наши противники слышат заявления вроде Папаро, но не чувствуют страха. Я затрагивал этот вопрос почти два десятилетия назад в моей книге «Война мира». Почему в XX веке было так много насилия? И почему оно было так сильно сконцентрировано во времени – в 1910-х и 1940-х годах – и в пространстве, когда огромная доля организованного смертоносного насилия происходила в том страшном треугольнике территории между Балтийским морем, Балканами и Черным морем? Именно там произошел подавляющий процент организованного смертоносного насилия в XX веке.
Ответ заключается в том, что насилие с наибольшей вероятностью возникало там, где ударяла экономическая нестабильность и где империи приходили в упадок, оставляя многонациональные общества без надежных политических институтов. Именно поэтому неудивительно, что война снова бушует в Украине – стране, возможно, более пострадавшей от организованного насилия в прошлом веке, чем любая другая в мире.
Вся Россия и Восточная Европа пережили необычайную экономическую нестабильность в период после краха коммунизма – у них фактически была Великая депрессия. Распад Советского Союза был классическим случаем имперского упадка, но общества, оставшиеся после него, не были хорошо подготовлены к тому, чтобы воспользоваться новыми возможностями индивидуальной свободы, свободных рынков и демократии.
Здесь есть параллели с концом Первой мировой войны в ноябре 1918 года, когда революция заменила Германскую империю Веймарской республикой. Она пережила гиперинфляцию в 1923 году и резкую дефляцию в 1929-32 годах, а в 1933 году канцлером был назначен Гитлер. Мы все это знаем. С этого началась моя карьера – с попыток понять, почему это произошло.
После того, что я называл в то время «веймарскими годами России» 1990-х, а я был там в то время, постепенно возник, как подразумевала эта аналогия, новый московский фашизм при Путине. Тем временем непосредственные соседи России, включая Украину и Грузию, боролись с вопиющей коррупцией и откровенной некомпетентностью, периодически пытаясь навести порядок с помощью так называемых цветных революций.
Было очевидно 10 лет назад, если не раньше, что Путин готов использовать грубую военную силу, чтобы помешать Украине стать стабильной и процветающей демократией. И все же в 2014 году Запад слабо отреагировал на его аннексию Крыма и создание марионеточных государств в частях Донбасса. А затем в 2021 году мы полностью не смогли сдержать Путина от полномасштабного вторжения.
Поэтому, вопреки Джону Миршаймеру, не расширение НАТО привело к войне в 2022 году. Это линия Путина – неужели он не понимает, что повторяет кремлевскую пропаганду? Всё это произошло из-за политики, которая, особенно в Европе и в частности в Германии, была очень близка к умиротворению России.
Такой же аргумент можно привести и о Ближнем Востоке, который страдает от насилия и нестабильности с момента падения англо-французских мандатов, созданных в регионе для управления руинами Османской империи, рухнувшей в 1922 году. После 11 сентября было время, когда казалось, что США собираются установить свой собственный имперский порядок от Ирака до Афганистана. Но неоконсервативное видение американизированного Большого Ближнего Востока было иллюзией – у него полностью отсутствовал внутренний политический фундамент. Это был аргумент, который я привел в книге «Колосс», написанной во время вторжения в Ирак.
Сегодня никто не контролирует Ближний Восток. Конечно, не дряхлеющий, забытый президент Байден. И не саудовский наследный принц Мохаммед бин Салман, чьи грандиозные планы модернизации королевства все больше напоминают подобные же грандиозные планы покойного шаха Ирана по модернизации его страны в 1960-х и 70-х годах. И не злокачественная теократия, сменившая шаха в 1979 году.
Даже Биньямин Нетаньяху со всей своей макиавеллиевской хитростью с трудом удерживает свою коалицию в Израиле. И именно поэтому, поскольку никто не контролирует ситуацию, террористические организации смогли сеять хаос от туннелей Газы до бункеров ливанской границы. Экономически стагнирующая, презираемая своим порабощенным народом Исламская Республика Иран способна лишь на то, чтобы спонсировать эти убийственные банды.
И тем не менее с января 2021 года почти ничего не было сделано, чтобы сдержать Иран от такого поведения. Более того, мы теперь узнаём, что «крот» в правительстве США сливал детали израильских военных планов Тегерану – скандал, который был бы на первых полосах всех газет, если бы американские газеты не превратились в неофициальные придатки Демократической партии.
Остается ответить на вопрос: воспользуется ли Китай слабостью Запада, чтобы разжечь третий пожар в глобальном лесу – либо блокадой Тайваня, либо развязав конфликт с Филиппинами? Он определенно вооружается и накапливает сырье, как будто готовится к противостоянию. По словам Билла Бернса, директора ЦРУ, человека, которого я глубоко уважаю и которым восхищаюсь, президент Си приказал своим военным руководителям быть готовыми к войне к 2027 году.
Что я нахожу крайне неправдоподобным, даже смехотворным – это то, что наш отказ от Украины и отход от Ближнего Востока якобы отговорит Си от риска блокады Тайваня. Напротив, это была бы деэскалация, то есть анти-сдерживание в худшем его проявлении.
Сегодня, даже когда в Украине бушует война, до безумия трудно убедить британских и немецких министров в необходимости серьезно относиться к перевооружению. Когда ХАМАС все еще удерживает заложников в Газе, а Хезболла обстреливает Израиль ракетами, невозможно убедить некоторых лейбористских депутатов в Лондоне, что проблема, о которой нам нужно беспокоиться – это исламистский терроризм, а не исламофобия, не говоря уже об израильском «поселенческом колониализме». И в то время как эта новая ось неуклонно наращивает свой совокупный ядерный арсенал, в Стэнфорде считается верхом дурного тона предполагать, что Третья мировая война почти наверняка представляет более неминуемую угрозу человечеству, чем изменение климата.
Сдерживание зависит от военной готовности. И наоборот, умиротворение почти всегда является политикой государства, которое предпочитает избегать затрат на перевооружение. Позвольте привести пример. Сегодня регулярный бюджет Германии предусматривает расходы на оборону всего в 52 миллиарда евро, что соответствует примерно 1,2% валового внутреннего продукта Германии. Этот уровень расходов сопоставим с веймарской эпохой, когда Версальский договор ограничивал военные расходы Германии примерно 0,9% ВВП.
Правда, согласно последним данным НАТО, Германия впервые достигнет целевого показателя в 2% ВВП в этом году, спустя 10 лет после введения этого норматива. Но это происходит благодаря временному специальному фонду Sondervermögen и нескольким другим элементам креативного бухгалтерского учета. Эта цифра все равно остается существенно ниже показателя США в 3,4% ВВП. Польша сейчас тратит 4,1% ВВП на оборону, Эстония – 3,4%, Латвия – 3,2%. Даже Греция, которую десять лет назад средний немец считал безнадежным случаем, тратит более 3%.
Сравните усилия, предпринятые, когда Саддам Хусейн попытался аннексировать Кувейт в 1990 году. По отношению к ВВП Германия потратила более чем в три раза больше на освобождение Кувейта, чем тратит на освобождение Украины. Общая выделенная помощь Германии Украине составляет всего 0,37% ВВП. Для США эта цифра составляет 0,35%, для Франции – 0,16%, для Италии – 0,11%. Для этого нет очевидных оправданий, когда страны Балтии и Дания выделили более 1% своего ВВП.
Я был в Киеве около шести недель назад. Там есть очень хорошая пиццерия в центре города, основанная некоторыми ветеранами войны. И одна из вещей, которая мне действительно нравится – над баром написано: Si vis pacem, para bellum. Если хочешь мира, готовься к войне. Это один из старейших уроков истории. И украинцы учат его трудным путем.
Позвольте вернуться к Австралии. Учит ли ваша страна урок истории? Готовится ли она к войне, чтобы иметь мир? Я не слышу вас… Я не слышу вас…
Нет, я знаю, Украина далеко. 9000 миль отделяют Киев от Брисбена. Но это не кажется мне оправданием жалкого масштаба австралийской поддержки войны Украины за самооборону. На сегодняшний день общая двусторонняя поддержка составила 720 миллионов долларов США – не 0,5% ВВП 2021 года. Оборонный бюджет прошлого года составлял 53 миллиарда австралийских долларов, 1,99% ВВП. По стандартам НАТО вы не достигаете целевого показателя. В следующем году, правда, он вырастет до 2,03%. Это лишь немного лучше показателей Германии и большинства других европейских членов НАТО.
Кстати, в 1968 году оборонный бюджет Австралии составлял 3,5% ВВП – так что это возможно. Что действительно поразительно для меня – это то, как много из прогнозируемого увеличения австралийских оборонных расходов будет поглощено программами ядерных подводных лодок, которые являются первым столпом соглашения AUKUS. Расходы на атомные подводные лодки увеличатся в 10 раз между прошлым годом и 2027-28 годами. Между тем, число постоянного военного персонала сократилось до 58 600 человек. И помните, что первые из этих подводных лодок ожидаются к поставке в 2040-х годах – это 20 лет после тайваньского кризиса, который Билл Бернс ожидает в этом десятилетии.
По мере того как мы входим в заключительную фазу предвыборной кампании в США, мы снова слышим избитое сравнение между Дональдом Трампом и Гитлером и Муссолини. Это последний отчаянный бросок костей. Но знаете, мне кажется гораздо более правдоподобным сравнить Трампа с президентом, с которым он действительно стремился наладить отношения, будучи молодым начинающим девелопером в Нью-Йорке. И угадайте, кто был этот президент? Ричард Никсон.
Видите, все мои речи идут по кругу. Это говорит о том, что я почти закончил.
‘Я считаю, что вы один из великих людей этой страны, и для меня было честью провести с вами вечер’, – написал Трамп Никсону после того, как они поужинали вместе в июне 1982 года. Теперь вы можете яснее увидеть, почему существовало это родство. Как и Никсон, Трамп всю свою карьеру был аутсайдером, на которого свысока смотрели гарвардские, манхэттенские и аспенские типы. Как и у Никсона, политический взлет Трампа происходил несмотря на состояние постоянной войны с мейнстримными СМИ, особенно с New York Times (‘фейковыми новостями’) и Washington Post.
Как и в случае с Никсоном, политические противники Трампа не удовлетворились тем, чтобы бросить ему вызов на избирательных участках. Они должны были объявить ему импичмент, используя ресурсы Министерства юстиции для преследования его даже после поражения на выборах 2020 года. Разница в том, что Уотергейт безвозвратно уничтожил Никсона, а Рашагейт не уничтожил Трампа. Как сказал Трамп три года назад: ‘Он ушел. Я не ухожу. Большая разница’.
Как и Никсон, Трамп понимает пределы американской мощи и важность тщательной оценки того, что соответствует национальным интересам, а что нет. Как и Никсон, Трамп унаследовал проигрышную войну – в Афганистане, а не во Вьетнаме, – от которой военное руководство неохотно отказывалось. Как и Никсон, Трамп стремился улучшить отношения с авторитарными противниками, даже если внешнеполитический истеблишмент успешно помешал Трампу поехать в Москву, как Никсон знаменито ездил в Пекин.
И наконец, как и Никсон, Трамп рассматривает большинство американских союзников как нахлебников, которые должны платить за американскую дружбу и защиту. Это, в конце концов, была суть доктрины Никсона. И именно поэтому союзникам от Германии до Австралии нужно готовиться к возможности второго срока Трампа и понимать, что на этот раз – и я обожаю это говорить – больше не будет ‘мистера славного парня’.
Прошло 50 лет, дамы и господа, с тех пор как Никсон и Киссинджер рассматривали радикальный пересмотр американо-австралийских отношений. И меня очень поражает, когда я путешествую по этой прекрасной и процветающей стране, как мало её граждан осознают потенциальную неизбежность подобного пересмотра. Возможно, Том, в преддверии своего полувекового юбилея, CIS сможет предупредить лейбористское правительство об этой опасности.
Большое спасибо, дамы и господа.»