То, что произошло — это так называемая контролируемая утечка информации. Потому что секретные пункты — это грифованная информация с ограниченным доступом.
Издание The New York Times сообщило, что в одном из секретных пунктов плана Победы президент Украины Владимир Зеленский якобы попросил у США ракеты «Томагавк» с дальностью 2400 км.
Когда секретный пункт объявляется в NYT, то возникает соответствующий вопрос относительно самого режима секретности. В плане Зеленского есть четкий пункт по неядерному оружию сдерживания, и речь шла, соответственно, о ракетах с дальностью поражения более 500 км. Но уже тогда стало понятно, что, скорее всего, речь идет о «Томагавках». Ведь в открытой части плана Зеленского речь шла о создании размещения в Украине ракетного потенциала для неядерного сдерживания потенциального противника.
Что касается реалистичности, то уже есть заявление неназванного чиновника, который прокомментировал пункты плана Зеленского. Но кроме заявлений New York Times, которые в последнее время демонстрируют определенную предвзятость в освещении украинских событий, стоит и говорить о том, что есть более весомые вещи. Которые говорят о том, что ни Соединенные Штаты, ни Германия не готовы передать даже ракеты с дальностью поражения до 150 км. Германия категорически отказала украинской стороне в возможной передаче ракет «Таурус», дальность поражения которых 500 км.
Аналогичная ситуация и с запретом на использование «Атакамсов» для ударов по территории Российской Федерации, чья дальность поражения достигает 300 км. Единственным позитивом в этом могут быть заявления министра иностранных дел Великобритании, которой в свое время, еще во время визита Зеленского в Соединенные Штаты, заявил, что до конца 2024 года возможны изменения в моменте предоставления разрешения бить вглубь российской территории с использованием «Шторм шедоу». Но это, опять-таки, 300 км. То есть предельные расстояния, о которых сейчас дискутируют — это максимум 500 км. Зато, если верить New York Times, «Томагавки» с дальностью поражения 2400 км, а это фактически большая часть территории Российской Федерации. Так о какой реалистичности можно говорить, учитывая то, что Украине не дают оружие со значительно меньшей дальностью?!
Но в статье NYT есть один довольно интересный абзац, на который не обращают внимания, где заявляется о том, что план Зеленского является невыполнимым и рассчитан на украинского потребителя. А также то, что он четко должен показать, что возможности украинской стороны в моменте противостояния российской агрессии напрямую зависят от Запада. Соответственно, если Запад реагирует негативно (а он уже это сделал практически по всем пунктам), то ответственность за возможные дальнейшие события на линии соприкосновения автоматически перекладываются на страны Запада.
Поэтому появление статьи не случайно. Это, можно сказать, игра на опережение, чтобы минимизировать для себя негативные сценарии. Речь идет о коллективной ответственности в моменте непредоставления тех или иных видов вооружения и, соответственно, возможностей использования украинской стороной соответствующей риторики.
С этим и связаны проблемы на линии фронта. Другой вопрос — почему на 10-м году российско-украинской войны Силы обороны Украины на 80% зависимы от внешних партнеров. Этого времени было бы более чем достаточно и для предыдущей власти, и для нынешней для развития отечественного ВПК. Более того — для собственной ракетной программы. Напомню, что в 2016 году широкой общественности были продемонстрированы оперативно-тактические комплексы «Гром-2», более известные как «Сапсан» с дальностью поражения 500 км. Деньги на разработку этих оперативно-тактических комплексов дала Саудовская Аравия, то есть даже не украинский бюджет. И почему эти ракетные технологии не были, соответственно, масштабированы в промышленных объемах и не стали на вооружение Сил обороны Украины еще до начала широкомасштабного внедрения — вопрос открытый.
То есть вместо того, чтобы третий год подряд слушать о немецких «Таурусах», в которых нам отказывают, мы должны были бы реализовать собственную ракетную программу, и это не «Паляница», а ОТРК «Гром-2», чья дальность вдвое больше американских «Атакмс».
Когда говорят о том, что это невозможно в условиях войны, и делается соответствующий посыл по поводу того, что вся территория Украины находится в зоне поражения то ли крылатых, то либаллистических ракет, можно привести пример террористических группировок ХАМАС и Хезболла, которые разместили ракетные производства под землей под боком у самой мощной армии мира — израильского ЦАХАЛа. И, соответственно, под боком у израильских спецслужб. Причем стоит отметить, что за год войны ЦАХАЛ заявил, что ликвидировал чуть более 40% подземных тоннелей, что свидетельствует о характере этих инженерных сооружений. Но главное — в этих туннелях расположено ракетное производство. И, соответственно, пуски баллистических ракет так же осуществляются из этих подземных бункеров.
Нам в наследство досталось ВПК Советского Союза, которое было построено во времена Холодной войны согласно стандартам того времени — с подземными тоннелями, коммуникациями, бункерами и тому подобное. Каждое предприятие ВПК имело, соответственно, подземную инфраструктуру, и даже это бы уже дало возможность для переноса производства в землю и реализации собственной ракетной программы.
Подытоживая: «Томагавки» не предоставят, это даже не будет рассматриваться. А то, что произошло — это так называемая контролируемая утечка информации. Потому что секретные пункты — это грифованная информация с ограниченным доступом. А если у New York Times есть доступ к подобной информации, это может означать, что западные спецслужбы просчитали возможные дальнейшие действия украинского руководства и сыграли на опережение, чтобы избежать определенных политических коллизий.
Дмитрий Снегирев, военный аналитик, сооснователь гражданской инициативы «Права справа», специально для Главреда
Кто такой Дмитрий Снегирев
Дмитрий Снегирев (11 октября 1971, Луганск) — эксперт по военным вопросам, блогер. Историк и юрист. Сопредседатель общественной инициативы «Правое дело».
Выступает на радио, телевидении и Интернет-ресурсах в качестве эксперта по военной и политической тематике.