Пресс-секретарь российского президента Владимира Путина Дмитрий Песков заявил, что не следует связывать действия украинских дронов, направленные на территорию России, с возможностью ответных ядерных ударов, особенно в контексте недавних изменений в ядерной доктрине Российской Федерации. Об этом сообщают российские СМИ.
Журналистка сказала, что в течение прошедших выходных над территорией России было сбито 125 беспилотных летательных аппаратов, что стало одной из самых масштабных атак. Она также задала вопрос о возможности применения ядерного оружия в свете изменений в ядерной доктрине Российской Федерации.
«Ну, честно говоря, не нужно чрезмерно апеллировать к этому документу. Этот документ чрезвычайно важный. Приняты важные решения. Они будут формализованы соответствующим образом, но СВО продолжается своим ходом, и здесь не нужно каждый раз искать какие-то увязки», — ответил спикер Кремля, Песков.
Стоить отметить, что с момента начала полномасштабного вторжения Россия многократно называла различные «красные линии», пересечение которые якобы приведет к ответу с применением ядерного оружия. Эти «красные линии» в разные моменты касались танков Леопард, западных ракет, истребителей F-16 и прочего.
Однако даже после вторжения украинских вооруженных сил на территорию России и захвата сотен российских населенных пунктов Вооруженными силами Украины, реакция РФ на эти действия осталась без существенных изменений. Владимир Путин сначала выбрал стратегию игнорирования происходящего, а затем пытался уменьшить важность захвата украинской армией российских территорий.
Также российские власти и пропагандистские СМИ решили не обращать внимания на удары украинских беспилотников по российским аэродромам и складам боеприпасов. После каждого нового нападения они только утверждают, что ПВО якобы сбила десятки дронов, никогда не комментируя разрушения или потери.
Напомним, прекращение огня может принести Украине больше вреда, чем пользы, — Bloomberg. Путин уже давно рассчитывает на то, что Запад перестанет поддерживать Украину, ожидая пассивности российского общества и уверенности в финансировании своей армии для продолжения военных действий.