Главная географическая точка глобального противостояния США и Китая – остров Тайвань. О том, как в мире появились «два Китая», почему Тайвань боится признавать собственную независимость и начнется ли мировая война из-за острова размером с Одесскую область – подробнее ниже в материале РБК-Украина.
«Самое опасное место на Земле» – так называлась майская статья журнала The Economist. Но в ней шла речь не о Сирии, Афганистане или Сомали. А о Тайване – стране, занимающей 15-е место в мире по ВВП на душу населения и 22-е – по номинальному ВВП, одном из мировых лидеров в сфере высоких технологий.
Все дело в претензиях Китая, он же Китайская народная республика (КНР), который считает де-факто независимый Тайвань (или просто Китайскую республику) неотъемлемой частью своей территории. И в том, что в случае вооруженного конфликта активную поддержку Тайваню окажет его главный союзник – США.
В октябре, когда напряжение в регионе достигло пика, многие западные аналитики прогнозировали: если прямое военное столкновение между США и Китаем все же случится, то причиной будет именно Тайвань. Потому, как бы это ни было удивительно для украинского обывателя, событиям вокруг Тайваня западные медиа в целом уделяют больше внимания, чем, к примеру, войне на Донбассе.
Два Китая
Своеобразное гибридное противостояние между КНР и Тайванем тянется с 1949 года. Тогда, проиграв многолетнюю кровопролитную гражданскую войну, националисты из партии «Гоминьдан» эвакуировались на остров Тайвань. Основная, материковая часть Китая осталась за победившими коммунистами во главе с Мао Цзэдуном.
Переправиться через 130-километровый Тайваньский пролив, чтобы окончательно разгромить врагов, коммунисты не решились. Поддержку Тайваню с самого начала оказывала американская армия – в Вашингтоне были очень огорчены тем, что в самой населенной стране мира (китайцев уже тогда было более полумиллиарда человек) победила коммунистическая идеология.
При этом до 1971 года место Китая в ООН занимали представители небольшого Тайваня – по площади ненамного превосходящего Одесскую область Украины, а не огромной КНР. Со временем все больше стран мира – и США в том числе – признали реальное положение дел, разрывая дипломатические связи с Тайванем и устанавливая их с КНР.
На данный момент официальные отношения с Тайванем поддерживают лишь 15 стран мира, в основном из Латинской Америки: Гватемала, Гондурас, Парагвай и тд. Впрочем, десятки других государств вполне успешно поддерживают торгово-экономические и культурные связи с Тайванем неофициально.
Два Китая – материковый и островной – несколько десятилетий воспринимали друг друга как прямых врагов и контактов не имели. В 1950-х случались и масштабные вооруженные столкновения. Обе страны шли каждая своим путем. После серии провальных коммунистических экспериментов КНР начала переводить свою экономику на капиталистические рельсы, при этом, конечно, сохраняя на фасаде «красную» идеологию.
Тайвань десятилетиями был авторитарным государством, где за неправильное слово в журнале автору могла грозить смертная казнь. Но со временем демократизировался, добившись свободных выборов, сменяемости власти и прочих прав и свобод. Параллельно, как и на материке, на Тайване случился экономический прорыв и резкий рост уровня жизни – страна стала одним из четырех «азиатских тигров», наряду с Южной Кореей, Сингапуром и Гонконгом.
В 1980-е отношения между «двумя Китаями» начали теплеть. В 1991 году власти Тайваня даже официально объявили об окончании войны с материковыми коммунистами. А вскоре на переговорах делегаций из КНР и Тайваня был достигнут «Консенсус 1992 года». Трактовать который можно еще шире, чем даже Минские соглашения по Донбассу.
Стороны пришли к согласию, что Китай – это все-таки одна, а не две страны. Но кого считать настоящей властью в этой единой стране, Пекин или Тайбэй (столица Тайваня), – тут каждый мог определять сам.
В сухом остатке, на данный момент, ситуация выглядит так. КНР считает Тайвань своей неотъемлемой частью и ставит целью его вернуть. Максимальный компромисс со стороны Пекина – ограниченная автономия Тайваня в рамках концепции «одна страна – две системы».
Со стороны Тайваня ситуация намного запутаннее. От былых претензий на территорию КНР тайванцы фактически отказались. Даже теоретически нельзя представить сценарий, при котором 24-миллионный Тайвань сможет покорить 1,4-миллиардный Китай. Но формально об отказе никто не объявлял.
Де-факто Тайвань является независимым государством со всеми его атрибутами, своей политической и экономической системами, которые очень отличаются от существующих в КНР практик. Впрочем, и о формальной независимости от Китая никто тоже не объявлял, резонно опасаясь реакции Пекина. Хотя заявления о «суверенитете» и «независимости» острова тайваньские чиновники все же делают, но без закрепления этих слов в каком-то акте. О том же, чтобы добровольно присоединиться к КНР, речь не идет вообще.
При этом Тайвань и КНР очень тесно связаны экономически. Общая сумма тайваньских инвестиций на материк достигает почти 200 миллиардов долларов, в КНР трудятся около миллиона тайваньцев. На Китай приходится 44% тайваньского экспорта. Но и для китайцев Тайвань является важнейшим торговым партнером, особенно по закупкам полупроводников. Разрыв экономических связей для обеих стран будет иметь тяжелейшие последствия (хотя для Тайваня, конечно, более разрушительные).
Такая деликатная ситуация вынуждает тайваньских политиков виртуозно жонглировать формулировками, когда речь идет о правовом статусе их страны. К примеру, в прошлогоднем интервью BBC президент Тайваня Цай Инвэнь заявила, что ее страна уже является «функционально независимой», потому «нет необходимости» провозглашать эту независимость формально.
Власти США – главного союзника Тайваня, без которого «функциональная независимость» острова давно бы была уничтожена – также десятилетиями вынуждены прибегать к расплывчатым формулировкам в тайваньском вопросе.
Доктрина Вашингтона в отношении Тайваня так и называется – «стратегическая двусмысленность». К примеру, в официальной переписке с Пекином в 1970-80-х годах американцы признавали, что «Тайвань является частью Китая». Но при этом не соглашались «занимать любую позицию в отношении суверенитета над Тайванем».
Таким образом, фактически и Вашингтон, и Тайбэй стремятся к сохранению нынешнего неопределенного статуса-кво. Тогда как в Пекине его явно хотят нарушить.
Накануне войны
«Независимость Тайваня и сепаратизм являются самым большим препятствием для воссоединения родины и серьезной опасностью для национального возрождения», – заявил 9 октября глава КНР Си Цзиньпин. Китайский лидер призвал Тайвань к «мирному воссоединению», подкрепив свои слова реальными военными угрозами. Накануне 149 китайских военных самолетов на протяжении нескольких дней входили в зону действия ПВО Тайваня.
Китай в последнее время регулярно проводит масштабные военные учения, в частности армия КНР отрабатывает морской десант на территориях, очень напоминающих ландшафт Тайваня. Как заявляют в Тайбэе, нынешняя ситуация в отношениях с КНР – наиболее напряженная за время существования отдельного Тайваня.
Си Цзиньпин сейчас готовится к переизбранию на третий пятилетний срок во главе Китая, которое должно состояться в следующем году и активно укрепляет свой политический имидж, вплоть до создания культа личности. Вчера, 11 ноября, центральный комитет компартии принял резолюцию, фактически ставящую Си в один ряд с другими лидерами Китая – основателем КНР Мао Цзедуном и реформатором Дэн Сяопином. А с августа китайские школьники и студенты изучают предмет под названием «Мысли Си Цзиньпина».
Имидж «собирателя земель» отлично укладывается в общую концепцию укрепления персональной власти китайского лидера. И, помимо прочего, позволяет отвлечь внимание народа от внутренних проблем, вроде банкротства компании Evergrande, грозящего нанести тяжелый удар по всей китайской экономике.
Тайвань в ответ готовится к отражению агрессии. Остров и так превращен в своеобразную крепость, которую защищает хорошо обученная 300-тысячная армия. Что, впрочем, не идет ни в какое сравнение с возможностями Китая, в армии которого служат более двух миллионов человек плюс более миллиона резервистов. Не говоря уже об огромном количестве военной техники и вооружений. По размеру военно-морского флота КНР уже является мировым лидером, обогнав даже США.
Потому главная надежда Тайбэя – конечно, на американцев. Вашингтон активно снабжает своих союзников современным вооружением. Только в прошлом году было подписано военных контрактов более чем на 5 млрд долларов. Обучением тайваньских солдат вполне открыто занимаются американские инструкторы.
В ответ на прямой вопрос о том, будут ли США защищать Тайвань от нападения Китая, президент Джо Байден заявил: «Да, у нас есть обязательства это сделать». Впоследствии Белому дому даже пришлось выпускать отдельное смягчающее заявление, подчеркивая, что американская политика в отношении Тайваня никак не изменилась.
Но в том, что США действительно готовы воевать за Тайвань, есть большие сомнения. И в Пекине это наверняка понимают. «Сейчас Китай действует с растущей уверенностью, отчасти потому, что многие официальные лица, в том числе Си Цзиньпин считают, что американская мощь пошатнулась», – пишет The New York Times.
Внешнюю политику американской администрации тяжело назвать успешной. Сорвать достройку «Северного потока-2» так и не получилось, а выход войск из Афганистана и вовсе обернулся имиджевой катастрофой. В этой ситуации допустить захват Тайваня китайцами – значит, утвердить статус КНР как безоговорочно доминирующей силы, как минимум в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
США регулярно организовывает т.н. «военные игры», прорабатывая сценарии возможной войны за Тайвань. Результаты неутешительны – даже с поддержкой США островитяне продержатся два-три дня.
И Тайвань, и США, похоже, пока делают ставку на то, чтобы сделать вторжение на остров максимально затратным для Китая. И не только в плане жертв среди личного состава. Огневой мощи КНР, особенно с учетом географической близости Тайваня, уже с лихвой хватит, чтобы превратить остров в руины. Но разрушенный Тайвань китайцам едва ли нужен – Пекин хочет вернуть себе остров вместе с его огромным человеческим и технологическим потенциалом.
Приемлемого для всех участников конфликта решения на горизонте пока не видно, скорее даже наоборот. Китай и далее будет наращивать военное и экономическое могущество, пытаясь занять место США в качестве сверхдержавы номер один. И периодически вторгаться в морское и воздушное пространство Тайваня ограниченными силами.
А на Тайвани, как показывают соцопросы, планомерно формируется собственная, отличная от китайцев идентичность, особенно среди молодежи. В 1992 году тайванцами себя называли только 17,6% жителей острова, в 2020 году – уже 63,6%. И жить под властью компартии Китая они точно не захотят.