Почти 34 000 убийств всего лишь за два дня: 29 и 30 сентября 80 лет назад в Бабьем Яру в Киеве начались массовые расстрелы. Почти все жертвы — это евреи. Их убивали за инаковость, другую национальность и веру. Всего за годы нацистской оккупации в Бабьем Яру убили более ста тысяч человек. Лишь немногим удалось пережить ужасы Холокоста.
«Сніданок з 1+1» пообщался с теми, для кого эта трагедия стала личной историей: с Юрием Фуксом, чью семью тогда цинично уничтожили, а также с Анной Яровой, чья мама и бабушка спасали других.
«Всем жидам собраться! Иметь ценные вещи, документы и теплую одежду» — объявления такого содержания немцы расклеили по Киеву. За непослушание — расстрел. 29 сентября 1941-го года у Бабьего Яра стояли сотни семей, многие были с младенцами на руках.
Юрию Фуксе тогда было пять лет. «Никто даже думать не мог, что идут на смерть. Считали, что куда-то повезут, в лагерь. Там, где были расстрелы, играла музыка. Люди спокойно шли, ничего не подозревая», — говорит мужчина.
Людям приказали раздеться, забрали документы. Затем как скот погнали на смерть, рассказывает исследователь истории Киева Михаил Кальницкий: «Людей выводили группами на склон оврага. Там их расстреливали очередями из автоматов или пулеметов. По другим свидетельствам, людей заводили непосредственно на дно оврага, там заставляли их ложиться, а потом немец шел и стрелял».
Только за первые два дня в Бабьем Яру убили 34 000 человек. Среди них были дедушка и бабушка Юрия Захаровича. «Я знаю, что дедушка с бабушкой могли поехать в эвакуацию. Он помнил немцев, что в 1918 году защищали евреев от погромов. Говорил, что немцы — это цивилизованная нация. Что они нам сделают? Дедушка с бабушкой пошли. А моя мама не пошла», — рассказал киевлянин.
Впрочем, потом кто-то их выдал. «У нас соседка Марина Григорьевна была. Увидела, что идут жандармы. Она меня спрятала, а маму с сестрой забрали. Когда Красная Армия подошла в Киев, тогда немцы устроили облаву. Нас отвели на Евбаз. Люди думали, что перестреляют. Но вечером посадили на поезд. Мы оказались в Виннице с Марией Григорьевной», — вспоминает.
В ужасные моменты войны дала приют невиновным и София Яровая. Ее воспоминаниями делится дочь Анна. Когда немцы оккупировали Киев, то ее маме только исполнилось 16 лет. Говорит, что многие киевляне немцев встречали с хлебом.
Анна Яровая вместе с мамой Софией, рискуя жизнью, только официально спасли семь человек — это две еврейские семьи. «Везде было написано, кто будет способствовать евреям, то расстрел на месте. Она (мать Анны — Ред.) Какими-то другими категориями думала. Прежде было спасти жизнь», — говорит женщина.
Таких случаев человеческого неравнодушия во времена Холокоста было немало, рассказывает журналистка и соавтор фильма о праведниках «Слово праведника» Маргарита Яковлева. «Сильное впечатление было от интервью со Стефании Петрушка. Она вместе с семьей спасла четырех еврейских братьев. Они их спасали в течение четырех лет. Приезжали почти каждую неделю немцы, автомат приставляли к голове и спрашивали, есть ли здесь евреи. Она каждый раз говорила, что нет «, — рассказывает журналистка.
Никто не считал себя героем тогда героем. Вспоминают те события наши герои не ради наград. Они хотят, чтобы люди знали и помнили о событиях, которые не имеют срока давности.