Мовою оригіналу
Самого большого шума наделал на прошлой неделе не Навальный: повестку перехватил Лавров, заявивший о готовности к разрыву отношений с Евросоюзом в ответ на санкции.
Дмитрий Песков успел объяснить, что сама Россия на разрыв не пойдет, что мы готовы только к таким недружественным шагам Европы. Политолог Федор Лукьянов сказал, что это может быть только ответом на грубое вмешательство ЕС в наши внутренние дела и выразится в прекращении работы миссий в Москве и Брюсселе, но вряд ли приведет к денонсации Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Даже Сергей Марков заметил, что речь идет о разрыве политических, а не дипломатических отношений, «потому что многие там живут». Все эти успокоительные заявления, однако, никого не успокоили, и Евросоюз скромно заявил, что «принял их к сведению». Это самая адекватная реакция, потому что хоть я не эксперт и не политолог, но могу уверенно предсказать: будет разрыв сначала политических, потом экономических, а со временем и дипломатических отношений. Это вопрос времени, и я не уверен, что у путинской России его так уж много. Но в любом случае больше, чем у лукашенковской Белоруссии, и потому действовать она будет решительней.
Тренд на изоляцию в России есть, он популярен, разговоры о толерастной Гейропе ведутся не только гопниками, но и, прости господи, интеллектуалами, хотя граница между ними стирается по мере того, как укрепляется граница между РФ и прочим миром. И дело не в том, что Европа стонет под беженцами, заселяется мусульманами, давно не воевала (причем ее все время спасаем мы), – нет, теоретические предпосылки в России никогда большой роли не играют. А просто санкции будут – сначала за Навального, потом по итогам его разоблачений, потом по мере публикации новых расследований об отравлениях…
Далее Россия, судя по тренду, признает Донбасс – просто потому, что она может это сделать и хочет всем это показать. Ответом на санкции, так уж получилось, в России может быть только окончательное закукливание и новые удары по собственному населению, которое ради внешнего противостояния готово терпеть бесконечно – ведь кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет. Масштабная внешняя война сделалась невозможна, так что будет вот такая: они постепенно отгораживаются от нас, мы все отчаянней колошматим сами себя. Это тенденция: риторика всегда становится практикой.
Конечно, они тоже очень сильно от этого проиграют, еще бы. Но как-то, мне кажется, они это переживут. Потому что пацанская дружба ненадежна, даже если у пацанов был когда-то лучший в Европе балет.